О современной невесте
и любви к русскому Северу

Саша, Вас знают прежде всего как «дизайнера с Севера», работающего с северной эстетикой, природой. Но сейчас новичку на сайте кажется, что фокус в работах смещён на свадебные изделия, как так получилось?

Свадебная коллекция возникла не впервые. Много лет назад, когда я ещё искала свой авторский почерк, набивала руку и работала с частным клиентом, я создала свой первый авторский свадебный концепт. Он получился достаточно авангардным, как и нынешний. Был, конечно, очень яркий интересный показ, но у мурманской публики коллекция тогда интереса не вызвала. После этого не сильно хотелось снова выпускать какую-то свадебную историю со своим видением. Но спустя довольно долгое время уже после того, как я переосмыслила бренд и стала более чётко понимать, с каким материалами хочу работать и что точно хочу видеть на своей невесте, возникла новая коллекция.

Во многом благодаря сотрудничеству с магазином Anti-Bride Place, кстати. Это концепт-стор, как раз о необычной невесте, нестандартной, современной. Моя одежда там пользуется популярностью среди других брендов, хорошо комбинируется с другими дизайнерами, с аксессуарами. Хозяйка магазина вообще делает очень интересную и грамотную селекцию, так что идея создания платьев возникла скорее из ее запроса. По сути, это знаковые модели, которые у меня проходят в регулярных коллекциях, повторяются в разных длинах. Я их сделала и в свадьбе. Это как будто бы «висело в воздухе» и само напрашивалось, должно было случиться рано или поздно. Весь этот образ белого цвета – он ведь вне времени, вне праздника, вне контекста. Иногда даже посмотришь и не скажешь: «Ой, свадебное платье! Можно?». Потому это и современная невеста, эти платья можно спокойно носить и летом в городе и стилизовать с какими-то темными аксессуарами, и с грубыми ботинками или с обувью на плоском ходу.

Наверняка глубоко погрузившись во всю эту свадебную тематику, Вы уже хорошо понимаете, чего сейчас хочется российским невестам. Есть ли какие-то тренды, предпочтения у российских девушек, когда речь заходит о свадебных нарядах? Появились ли наряды из запроса?

Здесь можно сказать, что дело и в запросе, и в естественном стечении обстоятельств. Конкретного запроса сделать свадебную коллекцию не было, Anti-Bride Place просто начали продавать вещи из моих регулярных позиций в светлых тонах. Регулярная свадебная коллекция появилась позже. Все эти платья – вневременные, не зависят от трендов и сезона.

Насколько популярны неклассические свадебные наряды? Есть ли шанс, что однажды они вытеснят классические белые платья?

Я не уверена, что неклассический свадебный наряд вытеснит классический. Классика – это все-таки всегда элегантно, всегда понятно, всегда уместно вообще в любой точке мира. На то она и классика. На этой планете огромное количество людей очень организованных, понятных, стандартных, которым не нужны никакие выдумки, и для них спокойнее выбирать какие-то классические варианты. Это их стабилизирует, когда все четко и понятно. Классика скорее говорит о хорошем вкусе, о какой-то сдержанности. Поэтому вряд ли она куда-то исчезнет. Хотя и какие-то экспериментальные свадебные наряды уже тоже вхожи в обиход. Поэтому, скорее всего, всё останется на балансе.

А что для Вас значит «классика»?

Классика – это для меня про элегантность: какое-то сдержанное платье, практически силуэтное, плюс-минус рыбка. Что-то такое. Но точно не огромные платья на корсетах, а-ля турецкий вариант с расшитыми раковинами на груди, стразами, сумасшествием на голове. Это не классика, это пошлость. Я все-таки надеюсь, что сейчас становится больше людей со вкусом, которые обращаются к профессионалам, когда продумывают свадебный наряд. Хочется верить, что в связи с развитием интернета мы движемся к какому-то облагораживанию в целом. Теперь ведь можно легко найти информацию о том, что актуально, что уместно. Даже как подобрать платье под конкретный тип фигуры. Сейчас всё очень легко и доступно.

На что Вы опираетесь при создании свадебного платья? Есть ли какие-то неизменные традиции, от которых не хочется уходить даже в самых смелых дизайнах? Например, белый цвет?

Да, пожалуй, я на белом цвете и стою. От него очень сложно уйти, да мне кажется, и не нужно. Это очень символично, очень понятно, где бы ты ни находился и где бы ни играл свою свадьбу. Но самое главное для меня в свадебном платье – чтобы не исказилась фигура. Чтобы женщина оставалась женщиной. Это может быть очень концептуальное платье, но очень важно, чтобы не были нарушены пропорции относительно девушки, которая это платье выбирает. Сначала должна быть видна невеста, а потом уже платье. Не наоборот. Поэтому для меня в приоритете белый цвет, пропорции и, наверное, длина. Все-таки я за длинные платья, ведь свадьба – это такой хороший повод. В обычной жизни ты вряд ли наденешь что-то подобное ещё и со шлейфом, например.

В Ваших дизайнах довольно ярко проявляются отсылки к «русскому» в очень разных форматах: фасоны, фактура, орнаментальные решения. Вот и павловопосадские платки в танце, тут же эстетика севера и русская сказка. Вы с самого начала своего профессионального пути знали, что будете обращаться к собственной национальной идентичности при создании изделий? Или это пришло с опытом и временем?

Нет, я не сразу пришла к эстетике русского. На это понадобилось время и свои какие-то личные изменения. Такое переосмысление и серьезная работа с брендом у меня произошли в 2020 году. Я поступила в академию Metrics, где получала знания по работе с ДНК бренда, маркетинговой стратегией. Все остальные уроки касательно пошива и конструкции мне были уже знакомы. Но вот именно ДНК, работа над переосмыслением, какое-то глубинное погружение заняли у меня целый год.

Все эти годы, то есть до 2020, я искала свой почерк, свое понимание и росла как личность. И вместе со мной менялось, конечно, понимание эстетики и дизайна. К тому же в том же 2020 году я узнала, что мы переезжаем в Москву. Даже продолжая находиться в Мурманске, до переезда я уже по нему тосковала очень сильно. У меня были какие-то эмоциональные вспышки, особенно когда родилась вторая дочка, и это все наложилось на ДНК. Начали появляться мысли вообще как-то случайно, можно сказать, навязчивые: «обратись к корням». Я стала слушать очень много старых песен, народных и не народных. У меня это вызывало просто бурю эмоций. Вообще с материнством у меня сильно изменилась эмоциональность. Я теперь очень бурно реагирую на живую музыку, на фильмы, на красивые картины. Могу прямо прослезиться и заплакать буквально от чего угодно. Материнство изменило меня как дизайнера.

И вот так всё сложилось: работа с ДНК, материнство, мысли про русскость, потом Север и любовь к нему безграничная, природа наша, мурманская. Я это все проанализировала, всё, что мне близко, обо всём этом с собой честно поговорила, проработала ДНК. И так родилась коллекция. Сейчас я продолжаю идти по этому пути, и мне пока все нравится. Ещё и совпало так, что это стало тенденцией в нашей стране. Многие бренды начали заниматься русской культурой. А для меня это получился очень естественный путь.

Сложно ли сочетать традиционные дизайны и техники с потребностями современных покупателей?

Я давно поняла, что хочу делать то, что мне нравится. Если я буду делать всё, что нравится потребителям, как говорят, то «далеко не уеду». У меня был такой опыт, где я работала в бренде с партнерами, которые мне говорили о коммерции. И это меня просто съедало изнутри. Я не могу так работать. Мне хочется выразить мысль, концепцию, идею в моменте. Пусть она будет гипертрофированная, театральная, «слишком». Но вот это я. Я так вот мыслю в этот момент, в эту секунду. Когда я занимаюсь концепцией, я не думаю о том, как она будет продаваться. Я неправильный дизайнер, наверное. Но у меня не бизнес, у меня всё всегда начиналось от творчества. Только сейчас бренд набирает узнаваемость, популярность. И я слышу обратную связь. И я понимаю, что надо выживать, бренд должен продаваться. И я уже стала думать о себе, как о бизнесе, как это перестроить. Но мне очень сложно, потому что я не человек бизнеса, а творческая единица. И я плохо себя чувствую, если делаю что-то, что идёт против меня. Если делаю в гармонии с собой, это всегда получается хорошо. Поэтому я стараюсь опираться на свои чувства, эмоции и желания в моменте, а дальше уж будь как будет.

Можно ли сказать, что русская тема – основной мотив вашего бренда? Как думаете, может ли это со временем измениться?

Я, когда делаю коллекции, не думаю про «русское» в том контексте, что «надо сделать русское». У меня не так строятся работы. Всё обычно начинается с навязчивой идеи, мысли. Те же рукава, которые я использую, они ведь и в других культурах есть. Например, коллекция MOST вообще была вдохновлена индийскими нарядами. Девушка, с которой мы подружились, пока вместе учились в Сент Мартинс, позвала меня на свадьбу в Индию. Это был потрясающий опыт настоящей индийской свадьбы. И я очень много увидела схожего в их культуре и в российской. Вернулась домой и создала коллекцию, которая во многом отсылает к индийским традициям в дизайне.

Например, платья, в которых было использована по 19 метров шелка – это отсылка к сари, в которые индийские девушки заматываются, там тоже минимум 14 метров. Или, например, пышные, объемные, гипертрофированные куполообразные рукава. Они мне напоминают крыши дворцов, которые есть в Индии. То есть тут сложно сказать, что это однозначно русское. Вдохновлялась ведь я поездкой в Индию.

Поэтому я не думаю так: «Ага! Вот я сейчас сделаю что-то русское». Нет, я просто создаю какую-то конкретную концепцию, какую-то тему. У меня, конечно, сложился определенный конструктивный почерк, который стилистически отсылает к русскому, но это всё складывается из моего какого-то личного опыта. По сути, рамками «русского» я себя не ограничиваю.

Довольно философский вопрос. Как бы Вы описали для себя это самое «русское»? Из чего оно для вас складывается? Выходит ли за рамки работы или остаётся исключительно в дизайнерском цеху?

Всё, что есть русского в моем бренде, идёт от моего представления о Родине, о том месте, где я выросла, о том, что мне дорого. Всё построено на традициях, природе Севера, моем детстве и воспоминаниях. Например, коллекция «Секретики». Для меня это игра детства, что ни на есть «русское». У меня такое понимание. «Русское» – это весь мой опыт и то, как я вижу прекрасное, красивое, моду в целом.

Как думаете, отойдете ли Вы со временем от исследования этого самого «русского» в своих дизайнах?

Да, такое может произойти. Я не могу сказать, какая я буду завтра, что со мной может случиться, как могут измениться мои предпочтения, какая тема будет мне близка. Конечно, у меня есть какие-то излюбленные формы, которыми я, скажем так, известна, которые переходят из коллекции в коллекцию. Например, рукава у меня всегда очень богатые, и это всегда что-то такое русское, родное и красивое. Но я дизайнер, который каждый раз делает коллекцию с новой темой, придумывает новые штрихи.

Так что со временем все может измениться. Я вообще могу перестать заниматься дизайном. Никто не знает, что будет завтра. Никто. Поэтому я не зарекаюсь и просто стараюсь не останавливаться в творческом развитии.

Поделитесь, как Вы создаете концепции для съемки коллекции? Сделать хорошую съёмку – это ведь тоже огромный пласт творческой работы. Как, например, подбираются модели для бренда? Тут мы имеем в виду, конечно же, и недавние комментарии о том, что русские женщины непременно должны радоваться на празднике и съемке.

В начале своего пути я шла по очень стандартной схеме, но, наверное, тогда это было актуально и востребовано. У меня были в основном девушки-Алёнушки, очень красивые, с косами, с натуральным цветом волос, без трансформаций. Для меня было очень важно, чтобы девочка была естественно красивая, без каких-то вмешательств. Я глобально ничего против вмешательств не имею, но конкретно для своего бренда предпочитаю девушек именно с натуральной красотой. И вот раньше я выбирала такой типичный славянский вариант, но спустя время поняла, что это очень «лобовая» подача. Как самовар, баранки, медведь, печка, валенки… И туда же – розовощекая, пышногрудая, счастливая девушка. Есть у меня всё-таки личное ощущение тревоги и драмы русской женщины. Она не поверхностная, а с какой-то судьбой за печальным взглядом. Возможно, молодые девушки, которые еще не обременены никакими обязательствами, могут быть звенящими, светлыми, яркими. И вполне возможно такой образ эксплуатировать в какой-то съемке.

Но мне это сейчас уже не интересно. К тому же я человек Севера, а у нас девушки очень закрыты и не улыбчивы. Это не значит, что они холодные, не эмпатичные и сердце у них закрыто. Просто люди Севера – они именно такие. Мы не очень контактные, где-то закрытые, чуть отстраненные, с холодной внешностью, загадочностью. Чтобы девушка северная улыбнулась, надо постараться. Это как дар. Но поэтому я таких моделей и выбираю. Я сейчас очень люблю сложные лица, сказочные, с ощущением, что за этим лицом может быть кто угодно. Именно потому, что Север – это загадочность, это сказка, это мистика, это тайна.

А что насчёт сеттинга? Как Вы решаете, где проводить съёмку и в каком формате она должна быть?

Я очень много лет работаю со своей подругой Аленой Гуленко. Она самая первая узнает о моих идеях, которые еще даже не перенесены на какие-то наброски. Мы обмениваемся огромным количеством голосовых сообщений, созваниваемся, я ей рассказываю свои идеи, а она дает обратную связь и предлагает, как технически всё задуманное можно осуществить.

Например, так было с коллекцией «Секретики». Я хотела превратить самих моделей в «секретики» и зарыть их в землю. Но мы снимали на Кольском полуострове, а там ледники, камни, валуны, и это практически невозможно. Но в итоге всё придумали и реализовали. Алёна в этом смысле очень хорошо знает меня, мой бренд, вплоть до того, какие мне нужны позы. Поэтому съёмки очень любим. Подходим к этому творчески, креативно, чтобы нам нравилось, чтобы мы получали удовольствие. И я стараюсь снимать все кампании в Мурманске, на нашей земле.

Я считаю, что моя одежда и природа северная очень друг другу подходят, усиливают будто. Но конкретные места, конечно, подбираются уже исходя из концепции. В основном это Мурманск, ну а там уже есть много мест, куда можно приехать и снять ту или иную коллекцию.

Недавно мы проводили интервью с выпускниками акселератора Таврида. Спрашивали, где бы они хотели стажироваться. Многие из них ответили, что у Вас. Как думаете, что их цепляет?

Мне было очень приятно узнать, что так много людей откликнулось на стажировку у меня. Я до сих пор поражаюсь, какую реакцию вызывают мои коллекции, что меня изучают в институтах, что ко мне студенты хотят на практику. До сих пор такой дикий восторг, и не верится, что это со мной происходит. Это окрыляет, вдохновляет, даёт сил. Ты понимаешь, что ты молодец, что ты маленький человечек, который борется со всеми обстоятельствами, но идёт по своему пути. Я ведь очень честно делаю свой бренд. И надеюсь, что и дальше не буду себе изменять. Люди считывают эту искренность, мою подачу, как я глубоко погружена в своё дело. Я очень счастлива, что в данную минуту есть отклик от людей, понимание того, что я делаю. Меня это очень вдохновляет и покоряет.

Какие советы Вы можете дать начинающим дизайнерам?

Могу лишь пожелать сил и веры в себя. Мы все люди очень неуверенные, всё время ищем поддержки. Нам важно, чтобы хвалили, любили, поддерживали, говорили, что мы молодцы. Очень здорово находиться в кругу единомышленников, но всё равно должна быть какая-то опора и внутренний стержень, чтобы со всем справиться.

Еще очень важно отдыхать! Я это поняла уже спустя много лет работы. Конечно, пока есть энергия, молодость и силы, да и возможности ограничены, ты будешь сильно погружен в производственные процессы. Но по-хорошему надо стремиться к тому, чтобы себя высвободить из этой рутины. Конечно, важно понимать, как технически сшить изделие, но всё-таки заниматься этим должны другие люди. Дизайнеру и так есть чем заняться.

И самое главное – это учиться. Если я чувствовала стагнацию, какую-то остановку, что мне чего-то не хватает, именно учеба меня всегда спасала. Это работа над собой. Поэтому учиться я советую всегда.

Как думаете, стоит ли сразу досконально продумать концепцию и ей следовать? Или надо просто начать, войти в эксперимент и «дорога стелется под ногами идущего»?

Главное – не изменять себе. Быть искренним и честным. Если вы хотите заниматься коммерческой одеждой и зарабатывать деньги, вы так себе и говорите. А не прикрывайтесь тем, что «любите страну» или делаете какую-то «русскость». Надо изначально разобраться с собой, чего вы хотите и тому и следовать. Потому что вот эти все нестыковки, они очень чувствуются.

И надо быть в гармонии с собой. Всегда с собой надо договориться: либо я дизайнер творческий, концептуальный, либо я «люблю страну». Всё равно ведь у всех разные пути. У кого-то дорога стелется, у кому-то нужно сразу все проработать. Кто-то может очень много лет быть бухгалтером, а затем захотеть стать дизайнером, и у него получится прекрасный бренд. Поэтому у каждого свой путь.

Самое главное – будьте счастливы на этом пути и все обязательно приложится.